Можно ли всегда выигрывать, делая ставки на лошадиные скачки? А можно ли их вообще «взломать»? Любой человек в теме нам скажет, что это невозможно. Ну, да, теория вероятности, вы же понимаете.
Нет, не понимаем! Человек, взломавший скачки лошадей – существует. Именно поэтому Денежка с удовольствием пересказывает лонгрид из Bloomberg Businessweek о Билле Бентере. Человеке, который сделал невозможное.
Лошадиные скачки: начало легенды
Билл Бентер сделал действительно потрясающую вещь: он написал алгоритм, который не мог… проиграть на лошадиных скачках.
Заработав более миллиарда долларов, Билл вошел в пантеон величайших героев азартных игр.
В Гонконге, жители которого делают больше ставок, чем кто-либо другой на Земле, скачки — это что-то вроде религии. Их собор — ипподром Happy Valley (Хэппи-Вэлли), травянистый овальный трек и трибуны с прожекторами которого окружены ночью одним из самых впечатляющих видов в спорте.
Неоновые небоскребы и аккуратные колоды высоток, созвездие светящихся окон, а за ними — пышные холмы с силуэтами в темноте.
Вечером 6 ноября 2001 г. весь Гонконг говорил о самом крупном джекпоте в истории города: не менее 100 млн. гонконгских долларов (тогда около 13 млн. долл. США) получил победитель одной ставки под названием Triple Trio (Тройное трио).
Ставка немного похожа на разновидность трифекты. Она требует от игроков предсказать тройку лучших лошадей в любом порядке в трех различных заездах. Всего возможно более 10 миллионов комбинаций. Если никто не выбирает правильно, призовой фонд переходит на следующий заезд.
В тот прекрасный ноябрьский вечер призовой фонд остался невостребованным уже шесть раз. Ставки сделали около миллиона человек, что эквивалентно каждому седьмому жителю города.
На первом этаже Happy Valley молодые женщины в пивных палатках передавали кувшины с пеной смеющимся иностранцам, а местные китайцы, для которых азартные игры — дело более серьезное, сжимали в руках газеты о скачках и перегибались через поручни.
С треском стартового пистолета из громкоговорителей раздался голос диктора: «Последний этап «Тройного трио», — кричал он на английском языке с австралийским акцентом, — и они стартуют!».
На последнем вираже, когда группа пронеслась мимо, впереди показались две лошади. «Талисман Сокровищ» на дистанцию впереди, но Бобо Дак настигает его», — сказал диктор, повышая голос. «Бобо Дак впереди. Талисман отбивается!» Толпа ревела, пока гонщики мчались к финишу. Бобо Дак опередил Талисман Сокровищ, а Фрат Рэт пришел третьим.
Через дорогу от Happy Valley, на высоте 27 этажей, в роскошном офисе сидели двое американцев, не обращая внимания на прямую трансляцию с экрана телевизора. Единственным звуком было гудение десятка компьютеров. Билл Бентер и его коллега по имени Пол Коладонато не сводили глаз с трех мониторов, на которых отображалась матрица ставок, сделанных их алгоритмом на скачки — всего 51 381.
Бентер и Коладонато наблюдали за тем, как программный скрипт отфильтровывает проигрышные ставки по одной, пока на экранах не осталось 36 строк. Тридцать пять ставок правильно назвали финалистов в двух заездах, что позволило получить утешительный приз. А одна ставка правильно предсказала всех девять лошадей.
«Мать твою», — сказал Бентер. «Мы попали в точку».
Сразу не было понятно, сколько они заработали, поэтому оба американца пытались подсчитать на глазок, пока через восемь минут по телевизору не показали официальные результаты. Бентер и Коладонато выиграли джекпот в размере $16 млн. Бентер пересчитал нули, чтобы убедиться в этом, а затем обратился к своему коллеге.
«Мы же не можем это забрать?» — спросил он. «Это было бы неспортивно. Мы будем чувствовать себя неловко». Коладонато согласился, что нельзя. На соседнем столе аккуратной стопкой были разложены розовые листки со ставками. Мужчины перебрали их, выделив три листа, на которых были указаны все 36 выигрышных линий. Они долго смотрели на эти листки.
Затем они, смеясь, сфотографировались на память — два профессиональных игрока с самым большим призом в своей карьере, который они никогда не заберут, — и спрятали билеты в сейф.
Ничего страшного, подумал Бентер. Они смогут вернуть деньги и даже больше за оставшуюся часть сезона скачек.
Азартные игроки со стажем знают, что выиграть у лошадей невозможно
Слишком много переменных и слишком много возможных исходов. Бегуны, идущие впереди, ломают ноги. Жокеи падают. Чистокровные чемпионы без видимых причин решают, что они просто не в настроении.
Американский спортивный писатель Роджер Кан однажды назвал этот вид спорта «анимационной рулеткой». Если играть достаточно долго, то неудача не просто вероятна, а неизбежна — так гласит мудрость.
«Если вы ставите на лошадей, вы проиграете», — говорит Уорвик Бартлетт, руководитель компании Global Betting & Gaming Consultants, потративший годы на изучение этой отрасли.
А что, если это не так? Что, если бы нашелся человек, который разработал систему, гарантирующую прибыль? Человек, который заработал почти миллиард долларов и никогда не рассказывал свою историю — до сих пор?
Билл Бентер
В сентябре, после долгих попыток связаться с ним через друзей и коллег, Бентер написал журналисту письмо. «Я избегал Вас, как Вы, наверное, догадались», — писал он. «Причина, главным образом, в том, что я по своей природе чувствую себя неуютно в центре внимания». Он добавил: «Никто из нас не хочет поощрять больше людей вступать в игру!».
Но в октябре он согласился на серию интервью в своем офисе в центре Питтсбурга. Со вкусом обставленное помещение — два верхних этажа здания сталелитейной компании Carnegie Steel — обставлено китайскими вазами высотой 4 фута и мраморным камином, а из окон открывается вид на реку Мононгахела и проносящиеся мимо грузовые поезда.
Бентер, 61 год, ходит, слегка пригнувшись. Он выглядит как университетский профессор, его волнистые волосы и борода покрыты сединой, а говорит он мягким голосом, немного напоминающим лягушонка Кермита. Он сказал мне, что им двигали только деньги, и я ему поверил. С его интеллектом он мог бы быстрее разбогатеть, работая в сфере финансов. Бентер хотел покорить ставки на лошадей не потому, что это трудно, а потому, что это, как говорят, невозможно.
Когда ему удалось это сделать, он активно избегал известности, не выходя за пределы тайной группы чудаков и изгоев, которые занимались аналогичными делами. В некоторых случаях, когда удавалось подтвердить события и цифры, они находили подтверждение в интервью с десятками людей, а также в книгах, судебных протоколах и других документах.
Только одна вещь, рассказанная Бентером, оказалась неправдой. Это было в самом начале бесед, когда он сказал, что не думает, сможет ли журналист найти что-либо интересное для описания его карьеры.
История Бентера
Бентер вырос в питтсбургской идиллии под названием Плезант-Хиллз. Он был прилежным учеником и орлиным скаутом, а в колледже начал изучать физику. Его родители всегда давали ему свободу — во время отпусков он ездил автостопом через всю Европу в Египет и на машине через всю Россию, а в 1979 г., в возрасте 22 лет, подверг их веру испытанию. Билл бросил школу, сел в автобус Greyhound и поехал играть в карты в Лас-Вегас.
Бентер был очарован легендарной книгой профессора математики Эдварда Торпа «Обыграй дилера» (Beat the Dealer), вышедшей в 1962 г., в которой описывалось, как преодолеть преимущество казино в блэкджеке. Торпу приписывают изобретение системы подсчета карт: следить за количеством сданных старших карт, а затем делать большие ставки, когда есть вероятность того, что старшие карты вот-вот выпадут. Чтобы превратить крошечное преимущество в прибыль, требуется концентрация и множество раундов, но это работает.
Книга Торпа стала маяком для застенчивых молодых людей с математическим даром и стремлением к более интересной жизни. Когда Бентер добрался до Лас-Вегаса, он работал в 7-Eleven за 3 доллара в час и относил свою зарплату в бюджетные казино. Его территорией стали «Вестерн» с его долларовыми коктейлями и потрепанными посетителями, напивающимися в 10 часов утра, и блеклый «Эль Кортес».
Он не обращал внимания на обшарпанность. Ему нравилось видеть, как научные принципы воплощаются в реальной жизни, и ему нравились эксцентричные персонажи этого гедонистического города.
Это была эпоха диско, по радио крутили песни Донны Саммер и Le Freak группы Chic. В удачный день Бентер мог выиграть всего 40 долларов, но он нашел свое ремесло и новых друзей. Последователей Торпа было легко заметить в казино: они были, как правило, сосредоточенны и трезвы.
Как и они, Бентер был полным профаном. У него была небольшая бородка, он носил твидовые пиджаки и много говорил о теории вероятностей.
Знакомство с Аланом Вудсом
В 1980 г. он только устроился на работу ночным уборщиком в McDonald’s, когда его приятели познакомили его с человеком, который изменил его жизнь.
Алан Вудс был руководителем австралийской команды по подсчету карт, которая недавно приехала в Лас-Вегас. Вудсу тогда было около 30 лет, у него была копна седых волос и холодные голубые глаза. Когда-то он был страховым актуарием, имел жену и двоих детей, но однажды решил, что семейная жизнь не для него, и стал путешествовать по миру как странствующий игрок.
Вудс поразил Бентера своими рассказами о бесстрашии, поведав о том, как он пробрался через охрану аэропорта в Маниле с $10 000, засунутыми в нижнее белье. Самое привлекательное, что он дисциплинированно занимался карточным бизнесом. Его команда объединяла свои деньги и делила выигрыши поровну.
Наличие большего числа игроков снижало риск того, что невезение может свести на нет весь банк, а товарищеские отношения компенсировали одиночный характер работы. Бентер присоединился к команде.
Через шесть недель он уже играл в блэкджек в Монте-Карло, обслуживаемый официантами в пиджаках. Он почувствовал себя Джеймсом Бондом, а его заработок вырос примерно до 80 тыс. долл. в год. Бентер отказался от мысли вернуться в колледж. Когда друзья его матери в Питтсбурге спрашивали, как идет учеба, она отвечала: «Билл сейчас путешествует».
Бентер и его товарищи по команде сняли дом в пригороде Лас-Вегаса и стали жить как гиковатые братья из студенческого братства. Вудс строго запретил выпивать на рабочем месте, поэтому парни ждали окончания смены, чтобы выпить пива и обменяться историями о стычках с охраной казино, которая постоянно следила за подсчетом карт.
В помещении патрулировали пит-боссы с бычьими шеями. Подозрительному игроку говорили, чтобы он ушел, или, что еще хуже, отправляли в подсобку: допрашивать в мрачном кабинете. Ходили слухи, что счетчиков избивали и накачивали наркотиками.
Бентер считал такое обращение несправедливым. Он ведь не был шулером. Он просто играл умно…
Через несколько лет Бентер спокойно играл в «Максиме», когда на его плечо опустилась мясистая рука. «Пойдем со мной», — сказал крепкий парень в костюме. В подсобке Бентера толкнули на стул и попросили предъявить удостоверение личности. Он отказался. Охранник вышел, и вошел еще более грозный парень: «Покажи мне свое чертово удостоверение!». Бентер достал бумажник.
Впоследствии — вероятно, это был 1984 год — Бентер, Вудс и некоторые их партнеры попали в «Книгу Гриффина» — черный список, который детективное агентство распространяло среди казино. Кроме того, что их фотороботы были помещены рядом с фотографиями мошенников и карманников, эта дурная слава сделала практически невозможным их дальнейшую игру в Вегасе.
Им нужно было искать другую игру.
Пора в Гонконг
Вудс знал, что в Азии существуют огромные пулы для ставок на лошадей, и что самый большой из них находится в ведении Гонконгского жокей-клуба (Hong Kong Jockey Club). Созданный в 1884 г. как прибежище для высокопоставленных британцев, которые хотели иметь в своей субтропической колонии кусочек зеленой и приятной английской земли, клуб со временем превратился в государственную игорную монополию.
Два его поля — Happy Valley и Sha Tin — заполнялись дважды в неделю во время сезона скачек, который длился с сентября по июль. Население Гонконга тогда составляло всего около 5,5 млн. человек, но ставки на лошадей в Гонконге были больше, чем в США, и к 1990-м годам достигли примерно 10 млрд. долл. в год.
В гонконгских скачках используется система parimutuel (также известная как «взаимные ставки» или по простому «тотализатор»). В отличие от коэффициентов в спортивных книгах Вегаса, которые устанавливаются заранее и дают решающее преимущество заведению, коэффициенты в системе parimutuel обновляются плавно, пропорционально количеству ставок.
Победители делят между собой пул, а контора получает комиссионные в размере около 17%. (После расходов прибыль Жокей-клуба идет на благотворительность и в пользу государства, обеспечивая десятую часть налоговых поступлений Гонконга).
Чтобы зарабатывать деньги, Бентеру нужно было не просто выбирать победителей: ему нужно было делать ставки с прибылью, превышающей 17-процентную долю клуба.
Математическая система
Билл отправился в книжный клуб Gambler’s Book Club, заведение в Вегасе, и купил все, что смог найти по лошадям. Там было множество «систем», обещающих невероятные результаты, но ему они казались хлипкими, написанными журналистами и гандикапперами-любителями.
Лишь немногие из них содержали реальную математику. Бентеру хотелось чего-то более серьезного, и он отправился в библиотеку Университета Невады в Лас-Вегасе, где хранилась специальная коллекция по азартным играм.
Зарывшись в стопки периодических изданий и рукописей, он нашел то, что искал, — научную работу под названием «Поиск положительной доходности на треке: модель мультиномиального логита для гандикаппинга на скачках«. Бентер сел читать ее, а когда закончил, перечитал еще раз.
В статье утверждалось, что успех или неудача лошади — это результат действия факторов, которые могут быть оценены вероятностно. Возьмите переменные — скорость по прямой линии, размер, послужной список, мастерство жокея — взвесьте их, и готово! Получается прогноз шансов лошади. Большее количество переменных, лучшие переменные и более тонкие весовые коэффициенты улучшают прогноз.
Авторы не были уверены, что на этой стратегии можно заработать деньги, и, интересуясь в основном статистическими моделями, не пытались выяснить это. «Похоже, есть повод для некоторого оптимизма», — заключили они.
Бентер сам изучал статистику и учился писать программы на раннем ПК с зелено-черным экраном. Тем временем осенью 1984 года Вудс слетал в Гонконг и прислал оттуда стопку ежегодников с результатами тысяч забегов. Бентер нанял двух женщин, которые вручную вводили результаты в базу данных, чтобы он мог уделять больше времени изучению регрессий и разработке кода. Это заняло девять месяцев.
В сентябре 1985 года он прилетел в Гонконг с тремя громоздкими компьютерами IBM в багаже.
Гонконг, который встретил Бентера, был процветающим финансовым центром с одной из самых густонаселенных территорий на планете. Многолюдный горизонт, вдохновивший Ридли Скотта на создание антиутопического мегаполиса в фильме «Бегущий по лезвию», казалось, еженедельно обрастал башнями.
Бентер и Вудс сняли микроскопическую квартиру в полуразрушенной высотке. Сквозь заляпанные стены доносилась воющая кантонская музыка, а соседи всю ночь орали в коридоре. Их рабочий кабинет представлял собой старый письменный стол и деревянную тумбу, заваленную гоночными газетами. Если они и выходили из дома, то только в «Макдоналдс» на соседней улице.
Задача о разорении игрока
Дважды в неделю, в дни скачек, Бентер садился за компьютер, а Вудс изучал формуляр скачек. В самом начале программа ставок, написанная Бентером, выдавала странные прогнозы, а Вудс, имея за плечами год изучения гонконгских ипподромов, исправлял их.
Они использовали телефонный счет в Жокей-клубе, чтобы делать ставки, и смотрели скачки по телевизору. Когда выигрывали, то просто улыбались с удовлетворением. Они были профессионалами; аплодисменты и улюлюканье оставались для простаков.
В перерывах между скачками Бентер пытался заставить свои алгоритмы опережать статистическое явление, называемое разорением азартного игрока. Он гласит, что если игрок с ограниченными средствами продолжает делать ставки против соперника с неограниченными средствами (то есть казино или населения Гонконга), то в конце концов он разорится, даже если игра будет честной. Все полосы везения заканчиваются, а проигрыши становятся фатальными.
Один из подходов, знакомый Бентеру еще со времен игры в блэкджек, заключался в адаптации работы техасского физика Джона Келли-младшего, который изучал эту проблему в 1950-х годах.
Келли представил себе гипотетический сценарий, в котором игрок на скачках имеет преимущество: некий «частный телефонный канал» с достаточно надежными советами. Как он должен делать ставки? Ставить слишком мало, и преимущество будет упущено. Слишком много — и разорится (помните, что советы хороши, но не идеальны).
Решение Келли заключалось в том, чтобы ставить сумму, соответствующую уверенности игрока в совете.
Бентера поразило сходство между гипотетическим телефонным каналом Келли и его собственным программным обеспечением, генерирующим прогнозы. Они представляли собой одно и то же: частную систему коэффициентов, которая была чуть более точной, чем общедоступные коэффициенты.
Для упрощения представим, что азартная публика может поставить на определенную лошадь с коэффициентом 4 к 1. Модель Бентера может показать, что вероятность победы лошади выше, чем предполагают эти коэффициенты, — например, один шанс из трех. Это означает, что Бентер может меньше рисковать и получить тот же доход; кажущееся небольшим преимущество может обернуться большой прибылью. А влияние невезения можно уменьшить, делая ставки тысячи и тысячи раз.
Уравнения Келли, примененные к масштабам ставок, ставших возможными благодаря компьютерному моделированию, казалось бы, гарантируют успех.
Если, конечно, модель была точной.
Билл и Алан: расставание
К концу первого сезона Бентера в Гонконге, летом 1986 г., он и Вудс потеряли $120 000 из $150 000 что у них были. Бентер вернулся в Лас-Вегас, чтобы безуспешно просить об инвестициях, а Вудс отправился в Южную Корею играть в азартные игры.
В сентябре они снова встретились в Гонконге. У Вудса было больше денег, чем у Бентера, и он был готов рекапитализировать их партнерство — если оно будет пересмотрено.
«Я хочу большую долю», — сказал Вудс, по воспоминаниям Бентера
«Насколько больше?» — спросил Бентер
«Девяносто процентов», — ответил Вудс
«Это неприемлемо», — сказал Бентер
Вудс привык быть старшим партнером в игорных командах и добиваться своего. Он никогда не терял самообладания, однако его образ мышления, раз устоявшись, был как гранит. Бентер тоже не хотел уступать.
И вот их альянсу пришел конец. В порыве гнева Бентер вписал в программу строку кода, которая не позволяла ей функционировать после определенной даты, — цифровую бомбу замедленного действия, хотя знал, что Вудсу не составит труда найти и исправить ее позже.
Бентер был уверен, что Вудс продолжит делать алгоритмические ставки на лошадей. Он решил, что тоже будет продолжать.
Лас-вегасские друзья Бентера не стали играть на скачках, но в блэкджек проинвестировали. Он отвез их деньги в Атлантик-Сити и два года руководил командой счетчиков карт, размышлял и в свободное время работал над моделью скачек. В сентябре 1988 г., накопив несколько сотен тысяч долларов, Билл вернулся в Гонконг.
Конечно, Вудс все еще был там. Австралиец нанял программистов и математиков для разработки кода Бентера и зарабатывал деньги. Он переехал в пентхаус с прекрасным видом. Бентер отказался с ним разговаривать.
Совершенствование модели
Модель Бентера требовала его непрерывного, пристального внимания. В ней учитывалось всего около 20 входных данных — лишь малая часть бесконечного числа факторов, влияющих на работу лошади, от скорости ветра до того, что она съела на завтрак.
Стремясь к математическому совершенству, он убедился, что лошади бегут по-разному в зависимости от температуры. Узнав, что британские метеорологи хранят архив данных о погоде в Гонконге на юго-западе Англии, он отправился туда на самолете, а потом по железной дороге.
Озадаченный архивариус привел его в пыльный подвал библиотеки, где Бентер переписал многолетние данные в свой блокнот. Вернувшись в Гонконг, он ввел эти данные в свой компьютер и обнаружил, что на результаты гонок они никак… не влияют. Таков был научный процесс.
Другие дополнения, такие как количество дней отдыха после последнего забега лошади, оказались более успешными, и в первый же год после возвращения в Гонконг Бентер выиграл (по его воспоминаниям) 600 тыс. долл.
В следующем скаковом сезоне, закончившемся летом 1990 г., он немного проиграл, но в целом остался в плюсе. Он нанял сотрудника Коладонато, который остался с ним на долгие годы, и постоянно меняющийся состав консультантов: независимые игроки, журналисты, аналитики, кодеры, математики.
Когда объем ставок возрос, он нанял англоговорящих филиппинцев из числа городской обслуги для передачи ставок на телефонные линии Telebet Жокей-клуба, которые считывали ставки со скоростью восемь ставок в минуту.
Долгожданный прорыв
Прорыв произошел, когда Бентеру пришла в голову идея использовать набор данных, скрытый у всех прямо под носом: коэффициенты ставок Жокей-клуба, находящиеся в открытом доступе.
Создание собственного набора коэффициентов с нуля было прибыльным делом. Однако он обнаружил, что использование общедоступных коэффициентов в качестве отправной точки и их доработка с помощью собственного алгоритма приносит радикально больше прибыли. Он считает этот шаг своей самой важной инновацией, и в сезоне 1990–91 гг., по его словам, он выиграл около 3 млн. долл.
В следующем году Гонконгский жокей-клуб позвонил Бентеру в офис, который он открыл в Happy Valley. Он вздрогнул, вспомнив, как на его плечо легла мясистая рука пит-босса из Лас-Вегаса. Но вместо угроз продавец Jockey Club сказал: «Вы — один из наших лучших клиентов. Чем мы можем вам помочь?»
Клуб — это не казино, пытающееся искоренить азартных игроков, которые регулярно его обыгрывают; стимулом клуба является максимальное увеличение активности ставок, чтобы больше доходов поступало в благотворительные организации Гонконга и правительству.
Бентер спросил, можно ли делать ставки в электронном виде, а не по телефону. Жокей-клуб согласился установить то, что он назвал «Big CIT» — терминал ввода данных для клиентов. Он проложил кабель от своих компьютеров прямо к этому устройству и увеличил объем и количество ставок.
Деньги рекой
Бентеру удалось создать нечто, не имеющее тогда прецедентов: своего рода хедж-фонд для скачек, причем количественный, использующий вероятностное моделирование для обыгрывания рынка и получения прибыли для инвесторов. Вероятно, единственным подобным фондом была компания Вудса, а Бентер написал ее кодовую базу.
Их доходы постоянно росли. Вудс заработал 10 млн. долл. в сезоне 1994–95 гг. и купил Rolls-Royce, на котором никогда не ездил, ну а Бентер приобрел долю во французском винограднике. Сохранить их успех в тайне было невозможно, и они оба привлекли к себе сотрудников и прихлебателей, которые постоянно мигрировали между командами Бентера и Вудса.
Одним из них был Боб Мур (Robert Moore), маниакальный новозеландец, чьими страстями были кокаин и видеоанализ. Он просматривал записи прошлых забегов, чтобы выявить лошадей, которые должны были выиграть, но столкнулись или их заблокировали и не дали дойти до победы. Это работало как своеобразный корректор невезения и делало алгоритмы более эффективными.
Компания компьютерного моделирования проводила ночи в районе под названием Ван Чай (Wan Chai), который называют «дико раскрепощенным Лас-Вегасом», где много вульгарных баров и танцовщиц топлесс. Мур предпочитал бар у бассейна Ridgeway, где он затевал драки и хвастался своими азартными подвигами.
Вудс пил мало, но ему нравилось экстази, и его можно было встретить в Neptune II, неоновом подземелье, полном пьяных бизнесменов и куда более молодых женщин.
Бентер был более сдержан. Его часто можно было увидеть сидящим в конце бара и ведущим тихую беседу. Со временем за ним закрепилась определенная аура. Для небольшой группы инсайдеров, знавших, что именно программное обеспечение покорило Happy Valley, — примерно десятка человек — Бентер был признанным мастером.
Даже Вудс (в интервью, которое он позже дал австралийскому журналисту) признал, что модель его соперника была лучшей. Но разрешить свои разногласия они так и не смогли. Когда Бентер видел своего старого партнера в Ван Чай, он вежливо улыбался и уходил.
Они не разговаривали 10 лет.
Конец радуги
В течение 1997 г. над Гонконгом нависла тень. После 156 лет колониального правления англичане собирались 1 июля вернуть территорию Китаю. В новостях сообщалось о скоплении китайских войск на границе, и многие жители острова опасались, что это станет концом свободного капитализма в Гонконге.
Китай попытался заверить жителей, что их самые сокровенные обычаи будут защищены. «Скачки и танцевальные вечера продолжатся «, — сказал Дэн Сяопин, бывший лидер Коммунистической партии.
Бентер столкнулся с новой, куда более своеобразной тревогой. За месяц до передачи власти его команда выиграла огромный джекпот Triple Trio. Они находились в середине эпического сезона выигрышей, превышающих 50 млн. долл. Жокей-клуб обычно выставляет победителей Triple Trio перед телекамерами, чтобы показать, как, например, ночной сторож изменил свою жизнь с помощью одной ставки.
В этот раз никто не хотел афишировать, что победителем стал американский алгоритм.
В клубе уже смирились с тем, что успех синдикатов — это головная боль. Законов, запрещающих их деятельность, не существует, но в системе parimutuel каждый выигранный ими доллар — это доллар, потерянный кем-то другим. Если бы обычные игроки в Happy Valley и Sha Tin узнали, что иностранные компьютерные ботаники выкачивают миллионы из пулов, они могли бы совсем перестать играть.
Бентер был лишен привилегий в Big CIT. 14 июня один из его операторов позвонил на линию Telebet и получил ответ: «Ваш счет приостановлен». Вудс также был заблокирован. Представители клуба выступили с заявлением, в котором говорится, что они действовали в целях «защиты интересов широкой аудитории букмекеров».
Бентер вернулся в Вегас, как он делал это каждое лето, чтобы обдумать свои дальнейшие действия. Он перечитал заявление клуба. Ставки по телефону были запрещены, но нигде не говорилось, что ему вообще запрещено делать ставки.
У него возникла идея. Как и во времена игры в блэкджек, она должна была быть не слишком заметной.
Отчаянные ставки вручную
Однажды вечером в пятницу той осенью, после передачи территории Китаю, Бентер оплатил номер в гостинице в гонконгском районе Норт-Пойнт, расположенном на берегу залива. Он постарался занять место на первом этаже, чтобы к нему можно было легко добраться.
Его помощники принесли ноутбуки, 50-килограммовый принтер и стопки чистых бланков ставок. В субботу утром — в день скачек — они проверили подключение к Интернету и повесили на дверь табличку «Не беспокоить».
В 13:45, за 15 минут до начала первого забега, на ноутбуки поступили строки со ставками из офиса Бентера в Happy Valley. Принтер начал всасывать пустые билеты и выдавать их с черными отметками в соответствующих графах ставок.
До стартового пистолета оставалось восемь минут. Бентер схватил стопку из 80 отпечатанных билетов, клубный кредитный ваучер на сумму 1 млн. гонконгских долларов и бросился к двери. Напротив отеля находилась букмекерская контора. Внутри было шумно и дымно, а в одной из сторон помещения он обнаружил свободный автоматический терминал для ставок. Осталось две минуты.
Он начал вводить билеты, один за другим, пока на экране не вспыхнуло сообщение: «Ставки закрыты».
Бентер поспешил вернуться в гостиничный номер, чтобы посмотреть, какие ставки сработали. В 14:15 ноутбуки загрузили из офиса следующий пакет ставок. Пора было снова начинать. Одновременно другие команды, нанятые Бентером, делали то же самое в разных частях Гонконга.
Решение проблемы запрета на телефонные звонки отнимало много времени и требовало от него управления командами посыльных, которые рисковали быть ограбленными. Но это было почти так же выгодно, как и его прежняя схема. Клуб продолжал обменивать его кассовые чеки на чеки, и никто не пришел его закрывать.
Вудс продолжал делать ставки несколько иным способом, посылая многочисленных филиппинских подружек прямо на ипподром с сумками, набитыми наличными.
Расследование
Публичность — погибель для профессиональных игроков. Той осенью все более неуравновешенный Мур привлек еще большее внимание к алгоритмическим ставкам, сначала похваставшись перед местной прессой, которая прозвала его «Лошадиным Богом», а затем смертельно передозировав снотворное.
После этого налоговые органы Гонконга начали расследование деятельности синдиката Вудса. По закону выигрыши в азартные игры не облагаются налогом, а вот прибыль компании — нет. Вопрос заключался в том, не вышли ли синдикаты за рамки обычных ставок и не стали ли они вести себя как корпорации.
Если налоговый департамент решит обложить прибыль налогом задним числом, это приведет к тяжелым последствиям. Когда агенты попросили Вудса предоставить список его инвесторов, он скрылся на Филиппинах.
Бентер продолжал работать по схеме личных ставок до начала нового тысячелетия, его модель расширилась до отслеживания более 120 факторов на лошадь, но логистика оказалась сложной. Он чувствовал себя оторванным от своих друзей-игроков в Ван Чае — ночной клики чудаков и мошенников.
Он начал общаться с более профессиональной толпой, перенял их дресс-код — элегантные костюмы и галстуки — и стал активнее участвовать в работе гонконгского отделения Ротари-Клуба. Бентер принял его девиз «Служение превыше себя», анонимно пожертвовал миллионы долларов, посетил бедные школы в Китае и лагеря беженцев в Пакистане.
Впервые он всерьез задумался об завершении карьеры и возвращении в США. Если все это должно закончиться, подумал он, то у меня была невероятная жизнь.
Великий куш
Именно тогда, в ноябре 2001 года, он решил сделать последнюю попытку в Triple Trio. С 1997 года Бентер избегал крупных призов, боясь разозлить руководство Жокей-клуба, но этот джекпот был слишком велик, чтобы устоять. Ставка на него была чем-то вроде забавы, хотя и дорогостоящей: он потратил 1,6 млн. гонконгских долларов на 51 000 комбинаций.
В случае выигрыша, решил он, билеты останутся невостребованными. По правилам клуба в таких случаях деньги направляются в благотворительный фонд.
После того как Бобо Дак, Талисман Сокровищ и Фрат Рэт пересекли финишную черту, а затем дни превратились в недели, и никто не забрал приз, Бентер оказался не готов к росту общественного интереса.
«Призрак невостребованного Triple Trio стоимостью 118 млн. долларов США, — писал обозреватель газеты South China Morning Post, — все еще бродит вокруг, как незваный полтергейст».
По Гонконгу распространились необычные теории. Одна из них гласила, что победитель смотрел финальный этап и умер от сердечного приступа.
В конце концов Бентер направил анонимное письмо директорам Жокей-клуба, в котором объяснил свои намерения. Но организация так и не ознакомила с ним общественность. (Пресс-секретарь клуба Саманта Суи заявила Bloomberg Businessweek: «Мы не можем раскрывать или комментировать вопросы, связанные с конкретными клиентами, по соображениям конфиденциальности»).
В то время глава отдела ставок Генри Чан сообщил газете Morning Post, что нет никакой возможности узнать, кто является владельцем билета. «Хотя одному победителю не повезло, — сказал он, — это означает, что через благотворительные организации будет много победителей».
Позднее, в 2001 году, без всякого предупреждения официальные представители Жокей-клуба отменили запрет на ставки по телефону. Казалось, что подарок Бентера умиротворил богов азартных игр. Клуб также уступил давлению общественности и разрешил клиентам делать ставки через Интернет, не выходя из дома.
Бентер решил вернуться в Питтсбург, где продолжал делать ставки. Он не хотел провести всю свою жизнь в Гонконге.
Почти миллиард и последние дни Вудса
Ну а Вудс жил в Маниле, как отшельник, по нескольку дней подряд принимая наркотики. Его ждали молодые женщины, которых он нанимал, чтобы они составляли ему компанию. Он нанимал азартных игроков дистанционно в Австралии и Гонконге, но был непростым начальником: обвинял сотрудников в воровстве, а однажды заставил всех пройти тест на IQ, после чего рассказал, насколько он умнее. Вудс стал называть себя «Мому» (Momu) — сокращение от «хозяин моей вселенной» (master of my universe).
В декабре 2007 г. он направил письмо в австралийский журнал Business Review Weekly с просьбой включить его в список богачей. «Я планировал отложить свою надежду на включение в список до тех пор, пока не смогу попасть в первую десятку», — писал он. «Однако на сегодняшний день, судя по всему, я не проживу достаточно долго».
У Вудса был диагностирован рак. Он вернулся в Happy Valley для лечения; санаторий и больница Гонконга находились в пределах видимости от ипподрома. Последние дни он провел, обыгрывая своих друзей в китайскую карточную игру, известную как чор-дай-ди, и умер 26 января 2008 г. в возрасте 62 лет.
По данным друзей, сотрудников и других источников, Вудсу удалось сколотить состояние в 900 млн. австралийских долларов (в то время около 800 млн. долларов США).
Майк Смит, бывший гонконгский полицейский, знавший Вудса, написал о нем в своей книге «In the Shadow of the Noonday Gun» («В тени полуденного ружья»):
«Он оставил очень простое завещание, в котором практически подытожил свой образ жизни. Имущество: A$939,172,372.51. Обязательства: A$15.93.»
Основную часть своего состояния Вудс оставил двум своим детям в Австралии и выделил символические суммы различным бывшим подругам, включая филиппинку, которая заявила, что он стал отцом ее ребенка. Поминки прошли в баре на ипподроме Happy Valley, на них присутствовала эклектичная толпа азартных игроков и барыг.
Вудс до последнего не верил, что Бентер выиграл в 2001 году Triple Trio и не забрал джекпот.
«Азартные игры, — сказал мне Бентер в своем офисе в Питтсбурге, — всегда были уделом умников с «неправильной» стороны дорожки». Возможно, как никто другой, Бентер изменил это представление — в крошечной популяции людей, зарабатывающих на жизнь азартными играми.
Возвращение в Питтсбург
К тому времени, когда он вернулся в Питтсбург, он вдохновил других гонконгцев на создание собственных синдикатов. В ответ на это Жокей-клуб начал публиковать на своем сайте массу технических данных и аналитических материалов, чтобы выровнять условия игры. Приложив немного усилий, каждый мог стать систематическим игроком или имитировать его.
Табло коэффициентов в Happy Valley и Sha Tin были выделены цветом, чтобы показать большие колебания в объеме ставок на ту или иную лошадь, специально для того, чтобы определить, за кого болеют синдикаты.
Число алгоритмических ставок продолжает расти. После смерти Вудса его дети продолжили работу в Гонконге, но другие члены команды занялись собственным бизнесом.
А Бентер распространял секреты своего успеха различными способами: он выступал с лекциями по математике в университетах, делился своими теориями с сотрудниками и консультантами и даже опубликовал научную работу с изложением своей системы.
Документ 1995 года — «Computer-Based Horse Race Handicapping and Wagering Systems: A Report» — стал пособием для целого поколения высокотехнологичных игроков
Наши дни: расцвет индустрии лошадиных ставок
Сегодня онлайновые ставки на все виды спорта — это индустрия с оборотом 60 млрд. долларов, которая быстро развивается за пределами США, где эта практика в основном запрещена. Однако в этом году Верховный суд может снять федеральные ограничения, и если это произойдет, то американские доллары хлынут на рынок, увеличивая ликвидность и прибыль компьютерных команд. Крупные фигуры из мира финансов уже обратили на это внимание.
В 2016 году американская компания Susquehanna International Group LLP, специализирующаяся на количественной торговле, открыла в Ирландии компанию Nellie Analytics Inc., которая занимается баскетболом, американским футболом, футболом и теннисом.
Компания Phoenix, специализирующаяся на спортивных ставках со штаб-квартирой на Мальте и операциями по обработке данных на Филиппинах, в 2010 году получила инвестиции в размере 9 млн. фунтов стерлингов (13 млн. долл. США) от подразделения RIT Capital Partners Plc, траста с капиталом 3 млрд. фунтов стерлингов, возглавляемого лордом Джейкобом Ротшильдом из мировой банковской династии.
В 2016 году RIT продал свою долю частному покупателю, увеличив свои средства в четыре раза. Не так широко известно, что компания Phoenix была основана бывшими сотрудниками Вудса, включая его протеже Пола Лонгмюра.
Многие из крупнейших игроков в сфере ставок на спорт могут проследить свою родословную непосредственно от оси Бентер — Вудс. Например, австралийская пресса называла Желько Раногаека (Zeljko Ranogajec) «самым крупным в мире игроком на ставках».
Сегодня он управляет глобальной алгоритмической игорной империей, а начинал свою карьеру в Лас-Вегасе, считая карты вместе с… Бентером и Вудсом, после проехав за ними в Гонконг.
Во время редкого интервью в Лондоне Раногаец сказал: «Значительная часть нашего успеха связана с новаторской работой Бентера».
Жизнь Бентера
Бентер мало о чем жалеет. Одно из сожалений связано с попыткой в начале 1990-х годов создать модель ставок на бейсбол. Он потратил три лета на разработку этой системы, но в итоге остался в минусе — для него это было обидное профессиональное поражение. Американская игра оказалась слишком непредсказуемой.
Однако эта неудача привела ко второму периоду его карьеры, столь же прибыльному, как и гонконгский. Вместе с одним из своих бейсбольных сторонников он начал делать ставки на американских скачках. Parimutuel-треки разбросаны по всей стране, и к концу 1990-х годов стало проще собирать данные о многих из них.
Американский бизнес начал развиваться как раз в тот момент, когда конкуренция в Гонконге стала подрывать прибыль. Для того или иного рынка наступает «золотой век», — говорит он, перебирая стопку списанных фишек казино. «Когда компьютерных игроков не так много, тот, у кого лучшая система, может получить огромное преимущество».
В 2010 году Бентер женился на Вивиан Фунг, с которой он познакомился в Гонконге в клубе Rotary Club. У супругов есть маленький сын, и Бентер выглядит во всех смыслах довольным человеком.
Активный филантроп, он пожертвовал 1 млн. долл. на программу чартерных школ в Питтсбурге и 3 млн. долл. на программу иммунизации против полиомиелита в Афганистане, Пакистане и некоторых регионах Африки.
В 2007 г. он основал благотворительный фонд Benter Foundation, который жертвует на здравоохранение, образование и искусство. Многие из тех, кого он встречает на гала-концертах по сбору средств и вечерах в опере, даже не представляют, как он заработал свои деньги.
Миллиард долларов на скачках
А сколько именно? Во время наших интервью это была единственная тема, от которой ему было заметно не по себе. Уильям Зимба, профессор финансов из Университета Британской Колумбии, изучавший гонконгские синдикаты, говорит, что первоклассная команда может заработать 100 млн. долл. в хороший сезон.
Эдвард Торп (которому уже за 80, но он все еще продолжает писать об азартных играх) в своей книге 2017 года «A Man for All Markets» («Человек на все рынки») утверждает, что у Бентера был «миллиардный бизнес по всему миру, связанный со ставками на лошадиные скачки».
Когда его спросили, Бентер признал, что его операции, вероятно, принесли в целом около миллиарда долларов, но часть денег ушла к партнерам в Гонконге и США.
Спустя 32 года после того, как он впервые приехал в Гонконг, Бентер по-прежнему делает ставки на лошадей в заведениях по всему миру. Он видит, как меняются коэффициенты за несколько секунд до начала скачек, когда все компьютерные игроки одновременно делают свои ставки, и удивляется, что до сих пор может выигрывать.
Он продолжает совершенствовать свою модель. Последнее изменение: насколько переход к новому тренеру улучшает результаты лошади?
Бентер также владеет компанией по расшифровке медицинских текстов, но она приносит лишь скромную прибыль.
«Я считаю, что реальный мир бизнеса гораздо сложнее, чем скачки», — сказал он мне. Я как бы пони, которое выучило один-единственный фокус.»
По мотивам статьи «The Gambler Who Cracked the Horse-Racing Code» (c) Bloomberg BusinessWeek
Перевод и адаптация: Денежка, 2024 год
